Старобинец смогла сочесть в себе столько, что стала самодостаточной величиной. Если кратенько, то прежде всего пугает в ней и восхищает поразительная безжалостность, почти детская - вспомните "Вельд", "Детскую площадку" и пр. раннего Брэдбери. В то же время, она не отстранена, режет по живому - иной раз хочется книжку закинуть подальше, поскольку - невыносимо, но таки потом достаешь из угла и читаешь - интересно, а это главный критерий читабельности. А уже по мелочи: роман получился бесконечно многоуровневым, зацикленным как на себя, так и на культуру, причем культуру по большей (хотя далеко не по всей) части русскую-сказочную, что удивительно для немукулатуры; политически злободневным - нечастые поминания грустной истории российского президента-зомби очень в тему; как-то просто житейски правильным - и Рим и Москва одинаково узнаваемо повседневны; написан уверенным русским языком, что также не может не испортить его восприятие истинными поклонниками русской фантастики.
Да, что там - русской? Если в англоязычной интеллектуальным событием становится выход очередного сочинения какого-нибудь Форда, то книга Старобинец, при том, что она вполне конвертируема в чужую культуру могла бы вызвать резонанса не меньше, чем новый Павич или Мураками. Да и куда ей деваться - вызовет.
А пока русский читатель находится в непривычной (за последний примерно век) для себя ситуации - ему попалось первому то, что еще не дошло до других. Оно страшное, странное, злое, но не прочитать такое - обделить себя. Я бы настоятельно рекомендовал просить тридевятого убежища, пока его еще возможно получить.
Journal information